Со времени моей последней паломнической поездки на Афон прошло два года. Честно говоря, в жизни не хватало заряда той духовной силы, которую дает посещение Святой Горы. А подспудно я, конечно, надеялся на изменения в своей жизни и на решение тех задач, которые до этого не смог решить. По собственному опыту могу сказать, что после поездки на Афон, наши праведные дела находят свое решение.
На Святой Горе ощущаешь объемлющую со всех сторон благодать Святого Духа, которой дышат воздух и даже камни этого небольшого клочка суши, с трех сторон окружённого водой. Действительно, где же ещё, как не на Афоне, почувствовать благодатное прикосновение Духа Божьего? Сколько здесь мощей безвестных афонских монахов, посвятивших Богу всю свою жизнь без остатка. Их тысячи, нет — их десятки, их сотни тысяч! Только в XI веке, например, в 180 афонских монастырях подвизалось более 50 тысяч монахов. Пятнадцать веков рождала эта земля совершенно особых, качественно новых людей. Через послушание, смирение и молитву происходило очищение человека, его переход в новое качество, в «новую тварь» (2 Кор. 5, 17). Это было истинное духовное рождение свыше Духом Святым. Что же происходило с плотью тех, кто всю свою жизнь посвятил стяжанию Духа Святого? Их тела при жизни, и после смерти были и оставались источниками «воды живой» (Ин. 7, 38), источающими благодатные энергии Святого Духа. Вот почему даже сухие кости умерших праведников способны исцелять и передавать освящающую благодать Божию не только людям, но и всему окружающему пространству.
А нам милостью Божьей и Пресвятой Богородицы, Игуменьи Святой Горы, предстояло отправиться в Грецию. По традиции, я вел заметки, которые, перечитав после поездки, дадут мне материал для размышления. А этот анализ, в свою очередь, поможет в духовном совершенствовании.
Перед поездкой на Афон я был в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре в учебном центре «Пересвет», где взял благословение у настоятеля храма Вознесения Господня протоиерея Дмитрия Болтрукевича.
По дороге к офису Паломнического центра «Святая Гора», где мне предстояло оформить документы на поездку, зашел в храм Всех скорбящих радости на Большой Ордынке, помолиться о благополучной паломнической поездке на Афон.
Погода была морозная, около 25 градусов ниже нуля. Я старался быстро передвигаться, тем более, что оделся для афонской погоды. Далее, по прибытии в аэропорт мы зарегистрировались, сели в самолет и прилетели в Салоники (Фессалоники). При подлете мы, как обычно, наблюдали горы, а сама посадочная полоса, складывалось впечатление, выходила из морской пучины. Ведь, действительно, сам аэропорт в Салониках лежит на северо-восточном берегу бухты Тесалоники залива Термаикос, в самом основании полуострова Халкидики.
Быстро получив вещи, отправились на машине в Урануполис, из которого и должен был начаться наш паломнический путь на Афон. На трассе мы остановились на смотровой площадке, из которой открывался прекрасный вид на саму Святую Гору. Стояла солнечная погода, и гора Афон, в обрамлении облаков, выглядела красиво и величественно.
При подъезде к Урунаполису мы посетили храм апостолов Петра и Павла, построенный над пещерой, в которой жил сам Павел, когда проповедовал в этих местах:
«Пройдя через Амфиполь и Аполонию, они пришли в Фесалонику, где была Иудейская синагога.
Павел, по своему обыкновению, вошел к ним и три субботы говорил с ними из Писаний, открывая и доказывая им, что Христу надлежало пострадать и воскреснуть из мертвых и что Сей Христос есть Иисус, Которого я проповедую вам.
И некоторые из них уверовали и присоединились к Павлу и Силе, как из Еллинов, чтущих Бога, великое множество, так и из знатных женщин немало». (Деяния Апостолов, глава 17».
Переночевав в гостинице «Македония» в Уранополисе, мы на пароме отправились в первый пункт нашей паломнической поездки - болгарский монастырь Зограф. Запомнилось, как мы на пароме с паломником Владимиром кормили хлебом чайки, которые сопровождали наш корабль. Чайки прямо из рук выхватывали хлеб и снова взмывали в небо. Картина была замечательная – синее небо с горой Афон и стая чаек вокруг нас и предвкушение прекрасных встреч, которые ждали нас впереди.
Сойдя на пристани монастыря Зограф, мы надели рюкзаки и отправились в болгарскую обитель, в которую пришли минут через 40. Погода стояла солнечная, в группе паломников шли весьма бодро и с хорошим настроением. По прибытии в монастырь нас напоили чаем с лукумом. Встретились с нашим старым знакомым монахом Георгием, который в прошлый наш приход в монастырь поил нас очень вкусным горным чаем. После чаепития нас разместили в кельях. Перед службой мы подошли к живоносному источнику, который течет в самом монастыре и исцеляет от глазных болезней, испили святой воды, а потом посетили на горе келью преподобного Космы, отшельника Зографского. В Житиях Святых, просиявших на Святой Горе Афон сказано, как он стал отшельником: «Как-то раз, оставшись один в церкви, святой Косма обратился к святой иконе Пресвятой Богородице и возопил: «Пресвятая Богородице! Помолись к Твоему Сыну и Богу, два наставит меня на путь спасения!» Едва произнес он это, как услышал голос Богоматери: «Сыне и Боже мой! Научи раба Твоего, как спастись ему». И был на это дан ответ: «Пускай удалится из монастыря на безмолвие». Вследствие такой воли Божией, святой Косьма по благословению настоятеля удалился в одну из соседних пустынь и высек себе пещеру в скале, которая видна из западных окон монастыря. Как там подвизался святой Косма, видел только Бог, - однако могли догадываться отчасти и люди, потому что дивный отшельник, конечно, за чистоту жизни и строгие правила, наконец, получил дар предведения и прозорливости».
С благоговейным трепетом мы поднялись в пещеру, где долгие годы жил святой отшельник. В наше время вырубили в скале ступеньки и натянули проволоку, за которую можно было держаться, поднимаясь в пещеру святого Космы. Подвиг пустынножительства подробно описан в православных трудах, но все равно всегда поражаешься той силе духа и стойкости, которую дает любовь к Богу. А для нас – это недосягаемый пример.
В Житиях Святых, просиявших на Святой горе Афон, читаешь строки о конце земного пути святого отшельника: «Когда по окрестным пустыням и по соседним обителям разнеслась весть о кончине Космы, то для погребения священных останков его собралось множество отцов и братий. В то же время Бог, прославляющий славящих Его, чудным образом прославил после смерти и преподобного Косму. Когда совершалось погребение преподобного, к пещере его пришли пустынные звери, со всех сторон слетелись пернатые птицы, и все эти бессловесные творения, как будто бы понимающие общую потерю Святой Горы, молча окружали отпеваемого праведника, не сводя с него своих очей. А когда тело опустили в могилу и стали засыпать землей, каждое из животных издало печальный свой голос. Отдав столь дивную почесть угоднику Божию, рассыпались они по пустынным местам своим.
Потом, когда происходило сорокадневное поминовение усопшего праведника, зографская братия собралась в его пещеру, совершила там всенощное бдение и решилась открыть святые останки, чтобы перенести их с честью в обитель, но останков не нашлось. Что стало с ними, никто не знает доныне; это ведает только Бог, царствующий над всеми и во всех во веки веков. Аминь».
Придя из пещеры святого Космы оправились на службу в храм, где приложились к чудотворной иконе Георгия Победоносца. Около храма цветет куст розы. В январе – это необычно, тем более, когда приехал из снежной, морозной Москвы. Честно говоря, осень («унылую пору, очей очарованье» - по словам поэта), когда природа начинает умирать и зиму, когда она уже умерла, я не люблю. Настроение какое-то «замороженное». А вот когда наступает весна, начинаешь «оттаивать», сердце поет. Вспоминаю, как мы были на Пасху в Гремячих Ключах, где была келья преподобного Сергия Радонежского. Отстояли службу, причастились, потом пошли на братскую трапезу. В конце трапезы отправились искупаться на святой источник. Было около пяти часов утра. Сумерки только-только начинали расходиться, окунулись с ребятами и стояли около источника, слушая, как начинали запевать соловьи: соловьиные трели в рассветной мгле под шум льющейся из святого источника воды. Такие моменты остаются в памяти.
Когда мы от пристани шли в Зограф, по обочинам дороги зеленели ростки молодого папоротника. По моему мнению, здесь только два года – весна и лето. Природы здесь или возрождается или уже живет. Так же и человек с Крещением возрождается, чтобы унаследовать вечную жизнь в Царствии Божием.
После службы была монастырская трапеза, которая имеет свой, особенный вкус. В Зографе всегда кормят тем, что потом запоминается, как в этот раз. Сейчас - это был кисель, настолько густой и терпкий, что в нем можно было ложку поставить. После трапезы увидели наших добрых знакомых – иеромонахов Корнилия и Косму, помогли с другими паломниками разгрузить машину с консервами. Потом мы пошли на кухню, где работал отец Корнилий, и вместе с монахами Пафнутием и Михаилом пили за братской трапезой горный чай. Хочется сказать одно: «Какие же это добрые люди!». Прямо-таки заряжаешься их добротой. Отец Пафнутий нам подарил лестовки для молитвы. Наша первая ночь на Афоне в эту паломническую поездку прошла благополучно, рогатый нас не искушал, я думаю, по одной причине – такие мелкокалиберные цели, как мы, его не интересовали. Значит, есть время, подготовить себя к духовной брани.
«Наконец, братия мои, укрепляйтесь Господом и могуществом силы его. Облекитесь во всеоружие Божие, чтобы вам можно стать против козней диавольских, потому что наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против мироправителей тьмы века сего, против духов поднебесной. Для сего примите всеоружие Божие, дабы вы могли противостать в день злый и, все, преодолев, устоять. Итак, станьте, препоясав чресла ваши истиною и облекшись в броню праведности, и обув ноги в готовность благовествовать мир; а паче всего возьмите щит веры, котором возможете угасить все раскаленные стрелы лукавого; и шлем спасения возьмите, и меч духовный, который есть Слово Божие». (Послание к Ефесянам апостола Павла).
А вот с печкой нам пришлось повозиться. Дрова не разгорались, огонь быстро гас, зато дыма было столько, что приходилось неоднократно проветривать келью. Но тут помог руководитель нашей группы, который быстро печку растопил, и келье стало жарко.
На следующий день пошли на раннюю службу. По монастырскому двору можно пройти только с фонариком. Ночи в этой географической широте, где расположена Святая Гора Афон, очень темные. Южное ночное небо характерно яркими и большими звездами. Кажется, что до них рукой подать. Но до них невероятно далеко, и дорогу до храма они совсем не освещают, поэтому приходится пользоваться фонариком. В храме стоит полумрак, горят свечи, звучат молитвы монахов. Возникает привычное ощущение, по предыдущим посещениям Афона, что время здесь застыло. Для этого ощущения есть основание – ведь так молились здесь и 100 лет и 1000 лет назад. По окончании службы, когда выходишь из храма, уже начинает светать. После службы мы зашли в храм Успения Божьей матери, который нам открыл наш добрый знакомый монах Георгий. Перед входом в храм - икона архангела Михаила с красноречивыми словами: «Божий Воевода меч носит и со страхом входящего сохраняет, а бесстрашного – посекает». В храме мы приложились к чудотворной иконе Божьей матери «Акафистная», у которой, как и у других чудотворных икон, есть своя история: «В Зографской обители был один добродетельный старец, который жил постнически в лачуге около монастырского виноградника, называемого Херофо. В хижине у него была икона Святой Богородицы, каждый день он кадил ладаном и читал акафист перед нею. Однажды, когда он пел: «Радуйся, Невеста Неневестная», он услышал голос, который исходил от иконы: «Радуйся и ты, старец праведный, но беги отсюда, чтобы тебя не настигла беда. Поспеши и извести братьев, что идут латинцы, враги Моего Сына и Бога, и они готовятся напасть на этот Мой жребий». Старец пал перед Божественной иконой и сказал: « Но как я могу оставить Тебя тут – мою Заступницу?» Опять был слышан голос от иконы: «Не заботься обо Мне, но иди быстро и скажи им: У кого есть смелость встретить смерть и умереть мученически за православную веру, пусть останется, а кто чувствуется слабым и боится, пусть бежит из монастыря и спрячется в лесной пустыне». Старец поспешил пойти в монастырь, но когда пришел туда, увидел, что икона уже ждет его на монастырской двери, перенесенной чудным образом неведомой силой. Это новое чудо укрепило его веру еще больше, и он рассказал игумену и братьям об откровении, услышанном от иконы и ее чудесном перенесении. Они прославили Бога, одна часть из них ушла из монастыря, а двадцать два монаха и четыре паломника во главе и игуменом Фомой, остались и закрылись в башне. Пришли папские служители и вместе с вооруженными крестоносцами начали увещевать их признать власть и главенство папы. Исповедники изобличили отклонения и ереси в учениях папы и твердо отстаивали веру, завещанную нам святыми отцами Церкви. Папские посланцы разъярились, собрали дрова и подожгли башню. Двадцать шесть исповедников веры предали свои души в руки Господа, Который позднее прославил Своих святых чудным знамением. Это случилось в 1285 году, их память празднуется 10 октября. Когда на месте сгоревшей баши был поставлен памятник святым исповедникам, на месте сгоревших останков была и обнаружена чудотворная икона».
Перед нашим отбытие из Зографа мы попрощались с братиями, я подарил отцу Пафнутию сувенирные боксерские перчатки с изображением собора Василия Блаженного, хотелось какую-то память о себе оставить. (В той жизни отец Пафнутий жил в Москве, занимался боевыми единоборствами, в нашем разговоре он вспоминал об этом. Но та жизнь уже давно в прошлом, сейчас у него другая жизнь и другая брань - духовная). Покидали Зограф с добрым сердцем и благодарностью за теплый прием.
Из Зографа мы отправились в монастырь Агио Павла, в котором, отдохнув после дороги, пошли на службу, после которой нам вынесли святые мощи для поклонения. Хочется отметить особенно теплое отношение монахов, которые выносят эти святые дары, про которые подробно рассказывают, с ними можно сфотографироваться, а потом показать эти фотографии родными и близким. Я, кстати, часто их потом рассматриваю и, вспоминая наши паломнические поездки, заряжаюсь позитивной энергией. После службы пили чай, инок Савватий, русский насельник монастыря, всем нам подарил пакеты с лавровым листом, мы были этим тронуты.
После утренней службы, мы, попрощавшись с иноком Саватием, на катере прибыли в Свято-Пантелеимонов монастырь. Монастырь, хоть и подчиняется сейчас греческой церкви, с момента своего образования считается русским. Здесь разговаривают между собой на русском языке, служба ведется на церковно-славянском языке, поэтому чувствуешь себя , как на уголке родной земли. Разместившись в архондарике, где мы пили очень вкусный иван-чай с лукумом, мы посетили сокровищницу монастыря со святыми мощами, от одного названия которых захватывает дух – глава апостола Луки, стопа Андрея Первозванного, мощи отцов церкви – Василия Великого, Иоанна Златоуста и Григория Богослова. Приложившись к ним и к главе Силуана Афонского, мы решили посетить старую мельницу, на которой он трудился, наш соотечественник - один из великих святых новейшего времени, причисленный к лику святых Константинопольской и Русской православными церквами. Я с большим вниманием прочитал книгу архимандрита Софрония, в которой он повествует о жизни и духовных подвигах своего наставника схимонаха Силуана, когда он приехал на Святую Гору и в качестве новопослушника «брата Симеона» начал новую подвижническую жизнь: «Спал он мало и с урывками. Крепкий физически, подлинный богатырь, он в постель не ложился, но все ночи проводил в молитве или стоя, или сидя на табурете (без спинки), изнемогая, он сидя засыпал на 15-20 минут, и затем снова вставал на молитву. И так несколько раз. В общей сложности он спал за сутки от полутора до двух часов. Его первым «послушанием» была работа на мельнице. Это было время расцвета русского монашества на Афоне. Монастырь расширился и стал, словно город среди пустыни. Число братии достигало почти двух тысяч, а посетители и поклонники сотнями приезжали из России и часто подолгу жили в больших гостиницах монастыря. Так что работа на мельнице была не малая. И вот, при столь коротком сне, при крайнем воздержании в пище, при непрестанной горячей молитве брат Симеон при многом, глубоком, по временам отчаянном плаче, исправно выполнял свое тяжелое трудовое послушание, где за день приходилось ему ворочать и таскать множество больших мешков с мукой». Я сам являюсь профессиональным тренером и могу оценить силу физических нагрузок. Такие нагрузки, как у брата Симеона не то что обычный человек, но и хорошо подготовленный спортсмен не сможет выдержать. Здесь начинают действовать другие измерения, которых нет в нашем материальном мире. Это законы горнего мира, в который начал идти брат Симеон, ставший через годы подвижнического труда старцем Силуаном.
Перед ночным бдением была исповедь у духовника монастыря иеромонаха Макария. Десять лет назад я у него исповедовался и причащался, когда первый раз попал на Афон. Милостью Божьей, после исповеди, причастился я и в этот раз. Повстречался я со своим добрым знакомым монахом Митрофаном, который мне передал масло от лампад целителя Пантелеимона.
После утренней службы мы попрощались со Свято- Пантелеимоновым монастырем и на катере через Дафни прибыли в Карею в скит Андрея Первозванного, где приложились к его главе и написали записки о здравии и упокоении. Из Кареи на автобусе мы добрались до монастыря Ватопед на праздник иконы Божьей матери «Отрада и Утешение». Перед ночным бдением я исповедовался у игумена Ефрема и получил разрешение на причастие. Пусть ночное бдение для меня, слабого мирского человека было не такое легкое (около 7 часов) но зато запоминающееся, тем более, было с кого брать пример. Паломник из Москвы Виктор, простоял все эти часы около самой иконы ни разу не присев в стасидии, чем меня весьма порадовал и вдохновил, потому что, глядя на него, сам укреплялся духом. В эту службу поминался также Максим Грек, жизнь которого была полна тяжелых испытаний.
Преподобный Максим Грек жил около 1475–1556. Будучи греком по происхождению, он получил образование в Италии, где нашли убежище многие беженцы после падения Константинополя. Здесь он смог познакомиться со многими деятелями Возрождения, был знаком и со знаменитым проповедником Иеронимом Савонаролой. По возвращении в 1507 году он принимает монашество в Ватопедском монастыре (Афон). В 1515 году он был послан на Русь, по просьбе великого князя Василия III, для перевода книг. Выучив русский язык, он занялся переводом Псалтыри, одобренный князем и духовенством. Оказавшийся втянутым в спор стяжателей и не стяжателей по вопросу монастырского землевладения, Максим принял сторону последних. Выступил он так же и с критикой несовершенства русской религиозной жизни. Все это вызвало к нему ненависть со стороны высшего общества, в 1525 году он был обвинен в ереси и заточен в Иосифо-Волоцкий монастырь. Через шесть лет ему было предъявлено обвинение в «порче» книг и сослали под надзор епископа Тверского Акакия. Неоднократные ходатайства за него со стороны восточных патриархов облегчили его участь, и он был переведен в Троицко-Сергиев монастырь, где он и скончался в 1556 году. Регулярно бывая в Свято - Троицкой Сергиевой лавре, я всегда стараюсь прийти в Успенский собор и приложиться к мощам Максима Грека.
Высказывания Максима Грека: «Верить, будто человеческая судьба зависит от звезд и будто они имеют влияние на образование таких или других свойств человека, противно религии, так как этим, с одной стороны, подрывается вера в промысел и всемогущество Божие, с другой — отнимается свободная воля у человека. Возлюби, душа моя, худые одежды, худую пищу, благочестивое бдение, обуздай наглость языка своего, возлюби молчание, проводи бессонные ночи над боговдохновенными книгами... Огорчай плоть свою суровым житьем, гнушайся всего, что услаждает ее... Не забывай, душа, что ты привязана к лютому зверю, который лает на тебя; укрощай его душетлительное устремление постом и крайнею нищетою. Убегай вкусных напитков и сладких яств, мягкой постели, долговременного сна. Иноческое житие подобно полю пшеницы, требующему трудолюбия; трезвись и тружайся, если хочешь принести Господу твоему обильный плод, а не терние и не сорную траву. Истинный пост, приятный Богу, состоит в воздержании от душетлительных страстей, а одно воздержание от пищи не только не приносит пользы, но еще более меня осуждает и уподобляет бесам... Не достойно ли слез, что некоторые обрекаются не есть мяса в понедельник ради большого спасения, а на винопитии сидят целый день и только ищут, где братчина или пирование, упиваются допьяна и бесчинствуют; лучше бы им отрекаться от всякого пития, потому что лишнее винопитие — причина всякому злу; от мясоедения ничего такого не бывает. Всякое создание Божие добро, и ничто не отвергается, принимаемое с благодарением. Наши властители и судьи, отринувши праведное Божье повеление, не внимают свидетельству целого города против обидчика, а приказывают оружием рассудиться обидчику с обиженным, и, кто у них победит, тот и прав; решают оружием тяжбу: обе стороны выбирают хорошего драчуна-полевщика; обидчик находит еще чародея и ворожея, который бы мог пособить его половщику... О, беспримерное беззаконие и неправда! И у неверных мы не слыхали и не видали такого безумного обычая! Нет ни одного, кто бы прилежно поучал и вразумлял бесчинных, утешал малодушных, заступался за бессильных, обличал противящихся слову благочестия, запрещал бесстыдным, обращал уклонявшихся от истины и честного образа христианской жизни. Страсть иудейского сребролюбия и лихоимания до такой степени овладела судьями и начальниками, посылаемыми от благоверных царей по городам, что они приказывают слугам своим вымышлять разные вины на зажиточных людей, подбрасывают в домы их чужие вещи; или: притащат труп человека и бросят, на улице, а потом, как будто отмщая за убитого, начнут истязать не только одну улицу, но всю часть города по поводу этого убийства и собирают себе деньги таким неправедным и богомерзким способом. Слышан ли когда-нибудь у неверных язычников такой гнусный способ лихоимания? Разжигаемые неистовством ненасытного сребролюбия, они обижают, лихоимствуют: расхищают имущества вдовиц и сирот, вымышляют всякие обвинения на невинных, не боятся Бога, страшного мстителя обиженных, не срамятся людей, окрест их живущих, ляхов и немцев, которые хоть и латынники по ереси, но подручниками своими управляют с правосудием и человеколюбием».
После утренней службы мы на автобусе покинули монастырь Ватопед и приехали в Карею, где в Успенском храме находится икона Божьей Матери «Достойно есть». Сей чудотворный образ пребывает в удивительном, единственном в мире городе – в административном центре Святой Горы, носящем имя Карея. Некогда именно здесь на месте языческого капища равноапостольный император Константин Великий воздвиг в 335 году первый на Святой Горе храм во имя Успения Пресвятой Богородицы, доныне являющийся духовным центром Кареи. Вокруг него собирались первые афонские насельники. Возникшая позднее здесь Карейская лавра процветала, ее игумен стал первенствующим на Афоне и именовался «Протом» - первым или старшим. При Проте собирался Собор или Синод из почетных старцев. Общее собрание иноков Святой Горы традиционно проходило в Карее в ее престольный праздник, в день Успения Пречистой.
После посещения храма Успения Божьей Матери, мы пешком отправились в монастырь Иверон. По пути в монастырь мы посетили келью Панагуда, где подвизался старец Паисий Святогорец. Я постоял в стасидии, в которой молился старец, а потом мы с братиями присели на пеньки, на которых сидели чада отца Паисия, когда с ними беседовал их духовный наставник. Несколько лет назад я с большим увлечением прочитал все тома отца Паисия. Как тут не привести некоторые его высказывания:
«Само присутствие христианина — это уже исповедание веры.»
«Когда Бог просвещает некоторых людей, то само зло потихонечку падает в цене, не находит себе спроса. Потому что зло не Бог разрушает, нет — оно разрушает себя само. Придет время и все встанет на свои места.»
«Очень помогает и недолгое духовное чтение — особенно перед молитвой. Оно очень согревает душу и рассеивает попечения, которыми человек занимался днем. А когда душа освобождается и переносится в духовную божественную атмосферу, то ум не отвлекается в своем делании. От прочитанного отрывка из Евангелия или из Отечника (в Отечнике есть маленькие, но сильные главки) ум переносится в духовную область и уже не уходит оттуда. Ведь ум — он, как непоседливый ребенок, который не может усидеть на одном месте — бегает то туда, то сюда. Но дай ему сладкую карамельку, и он никуда не уходит.»
Придя в Иверон, пошли на вечернюю службу, собираясь причаститься на утренней службе.
Рано утром в монастырь Иверон пришел наш добрый друг иеромонах Памва, который нас исповедовал, после чего мы отстояли службу и причастились в часовне, где находится икона Божьей Матери «Иверская». Когда мы уезжали из Иверона, запомнилось бушующее море – огромные волны, набегающие на берег и ощущение того, что человек – лишь маленькая песчинка в мироздании Творца.
Прибыв на автобусе в Дафни, мы на катере отправились в Урунополис. Я старался сохранить в памяти картины Святой Горы, которые проплывали перед нами.
Покидая Святую Гору, всегда будем помнить слова Божьей Матери об Афоне, прежде Ее отплытия на Кипр: «Благодать Божия да пребудет на месте сем и на пребывающих здесь с верою и благоговением и соблюдающих заповеди Сына и Бога Моего».
Паломник Константин Новиков.